Книга Одесский листок сообщает  - Николай Свечин

– Да. Поездом раздавило человека в мундире и с документами старшего адъютанта штаба Одесского военного округа. Тело изувечено настолько, что опознать его не удалось. Но мы подозреваем инсценировку.

– А для чего немцам это понадобилось?

Лыков сел напротив Нехелеса и крепко ухватил его за руку:

– Почему вы решили, что мы подозреваем именно немцев?

– Потому что резал офицера ваш Степка Херсонский. А наняли его германцы. Он попросился к ним спрятаться. Мол, полиция дышит в холку. Окрест Одессы, в колониях, столько мест – пехотный полк рассуешь, и никто не сыщет. Колбасники согласились, но велели отработать. Чтобы самим не мараться убийством русского офицера. Видать, охотников на это у них не нашлось, вот Степка и сгодился. Ему даже заплатили за казнь вашего капитана тысячу рублей. Точнее, казней было две. Нелюдь еще кого-то прописал на Ближние Мельницы… Ну, в смысле, зарезал. А потом этого парня одели в мундир и кинули под паровоз. Так что получилось по пятьсот рублей за голову – не так уж и дорого.

– И все эти подробности вам рассказал наркоман? Можно ли ему верить?

Раздуханчик пояснил:

– А я ему фунтик кокса притаранил. Мы давно с Данькой наладили: он мне информацию, я ему кокаин. С его рассказов столько уже фисташек я заработал… Он подземный гробовщик. Когда надо кого-то зарыть так, чтобы не нашли, идут к Даньке. Он ямку выдолбит, жмура в нее сложит, а сверху насыпет мелкого боя. В жизни не догадаешься, что там покойничек. Под Военным спуском прячутся сибирники, три человека…

– Сибирники?

– Ну беглые каторжники из Сибири.

– В Одессе есть беглые?

– Конечно, есть, – удивился Эфраим. – А где их нет?

– Да, в Москве, например, беглых всегда от пятидесяти до ста человек, – подтвердил Лыков. – В Петербурге меньше, да и тех Филиппов добивает. В большом городе беглым легче спрятаться. Так что про Военный спуск?

– Они под ним живут, в катакомбах. Три отчаянных человека. По ночам ходят в порт, как к себе домой. Выбирают жертву, кого искать не будут. Режут, а спрятать тело поручают Даньке. И все проходит гладко…

– Ваш приятель своими глазами видел Балуцу?

– Что видел! Гонорар получил из рук в руки. Четвертной билет и бутылку водки.

– Может, Данька знает, где Степка прячется?

Чичерон усмехнулся:

– Конечно, знает.

Сыщик аж подпрыгнул на стуле:

– Где? Хотя, впрочем… Сейчас.

Он полез в портмоне, вынул семьсот пятьдесят рублей и протянул еврею:

– Вот, как договаривались.

Тот аккуратно пересчитал купюры, убрал в карман и заговорил:

– Балуца оказался парень умный. Такое место нашел, что и в голову не придет. Короче говоря, он прячется в Успенском мужском монастыре.

Лыков не поверил своим ушам:

– Душегуб – и в монастыре? А кто его туда пустил?

– Монахи. За деньги, разумеется. Ну так что? До этого Балуца скрывался в теплой синагоге «Бес-Гамедриш», а еще раньше – в караимской кенассе. Вы его поэтому и найти не могли, полиция и не предполагала такого. Степка очень хитрый.

– В Успенском монастыре. Этого только не хватало… Сведения точные?

– Фирма Нехелеса гарантирует! Только вы поторопитесь. Колбасники рано или поздно дадут Степке другое прибежище. В германских колониях он может жить хоть до второго пришествия.

– Черт! Для полицейской операции на территории монастыря требуется разрешение архиепископа Дмитрия.

– Да наплюйте на его высокопреосвященство. Пока будете объяснять, Балуца сбежит.

– Так-так… Монастырь большой. Где именно скрывается Степка? Там есть гостиница для богомольцев?

– Не знаю. Даже если есть, в ней Степке опасно. Он ночует в казарме послушников. А днем хищничает. Вишь, убийствами промышляет, гнида.

Алексея Николаевича охватил азарт. Прямо сейчас и навестить обитель! Взять с собой одного лишь Сергея, тогда получится зайти тихо. А как уходить будут – другой вопрос. Если архиепископ полезет в бутылку, мол, сунулись без его разрешения, коллежский советник найдет, что ответить.

– Только учтите, – предупредил Раздуханчик перед уходом, – монастырь стоит на мысу, далее, на самой оконечности, – маяк. Под ним у Степки Херсонского спрятана лодка. В случае чего он сядет в нее и ускользнет.

Оставшись один, питерец понял, что спешить нельзя. Успенский монастырь – это целая слобода. Где там казарма послушников? Одна она или их несколько? Лыков ходил туда помолиться по приезде в Одессу. Благостное место. Обитель занимала каменистый мыс почти целиком. Три каменных храма, обширное кладбище, всякие часовенки и домики непонятного назначения. В стороне от моря монахи разбили виноградники. Сейчас там наверняка трудилось немало наемных рабочих. Еще дальше располагался самый крупный пригородный родник – Большой Фонтан. Вся Одесса пила здешнюю воду, покупая ее у водовозов. Как разыскать там человека, который прячется? Да еще ночью, без предварительной рекогносцировки?

С трудом Алексей Николаевич прикорнул. Встал с тяжелой головой и первым делом сунулся в комнату помощника. Но того на месте не оказалось. Лыков телефонировал в полицейское управление. Если титулярный советник Азвестопуло объявится, пусть сидит и ждет прихода начальника!

Сергей и был первым, кого коллежский советник встретил на Преображенской. Он мыкался по панели и курил дорогую папиросу. Ишь, шикует…

– Что случилось? – тревожно спросил Азвестопуло.

– Балуца нашелся!

Лыков сообщил помощнику ночные новости. И про убийство Двоеглазова, и про тайное убежище Степки, и про связь изувера с германскими шпионами. Бывший одессит был поражен. Два разных дознания вдруг диким образом сплелись в одно.

– Ну, – сказал он, отшвыривая папиросу, – кто не спрятался, я не виноват!

Сыщики уселись у Либмана и начали серьезный разговор.

– Что делать будем? – спросил Алексей Николаевич. – Нас всего двое. Черкасову я говорить не хочу.

– Правильно, сами справимся.

– И посвящать архиерея с викарием тоже нельзя.

– Нельзя. Мало ли что? Степка купил монахов, ему сообщат.

– Днем его в обители не бывает. Надо сходить поглядеть, что и как. Где там кельи, где бараки послушников, где проход к маяку.

Азвестопуло сразу начал рассуждать:

– Загримируемся и будем шататься поодиночке. Двое привлекут внимание. Далее, один пусть поселится в гостинице. Ночью будет проще попасть за ограду. Я помоложе, мне легче лазить через заборы, поэтому зашлем меня.

– Как быть с проходом на маяк?

– Ночью он будет закрыт, – уверенно предположил грек.